Иерей Илия Третьяков. Вспоминая Людмилу Павловну // Журнал "Дамаскин" 3(63) 2023
Мое поколение учащихся Нижегородской духовной семинарии застало без преувеличения золотой век в новейшей истории нашей духовной школы. В 2006 году вместе со мной на первый курс поступило около 25 человек, из которых было сформировано два потока обучающихся.
Погожие первые осенние дни для семинаристов-первокурсников того времени были самыми счастливыми. Кругом всё новое – новый распорядок дня, включающий молитвы и послушания, новые знакомства, новые дисциплины. Интереснейшие вводные лекции по этим новым учебным дисциплинам читают лучшие преподаватели. После вводных лекций на первой учебной неделе новоиспеченным первокурсникам не задают никаких домашних заданий – и это настоящее студенческое счастье!
Целое поколение учащихся нашей духовной школы начинало постижение премудростей церковной науки с лекций «О вере и неверии» протоиерея Александра Мякинина, «О Церкви» Семикопова Даниила Викторовича, «О пастырском служении» протоиерея Игоря Пчелинцева, «О духовной жизни» иеромонаха Андрея Ярунина. Но совершенно особое место среди вводного курса занимала лекция о происхождении и развитии церковнославянского языка, которую неизменно читала профессор Клименко Людмила Павловна. На этой лекции мы с интересом слушали о миссионерском подвиге равноапостольных Кирилла и Мефодия, о диалектах праславянского языка и о взаимном влиянии русского профанного и церковнославянского сакрального языков.
Церковнославянский язык был областью профессионального научного интереса для Людмилы Павловны как для доктора филологических наук. В ходе своего учебного курса она пыталась научить будущих пастырей не только пониманию богослужебного языка нашей церкви, но и любви и благоговению к церковнославянской языковой стихии. При разговорах с Людмилой Павловной не могло быть и речи возможности русификации православного богослужения. Богослужебный язык в ее понимании был Божественным даром для наших славянских предков и их потомков. В качестве аргумента своей позиции Людмила Павловна неизменно использовала евангельский текст, в котором говорится о надписании на кресте Христовом: «Пилат же написал и надпись, и поставил на кресте. Написано было: "Иисус Назорей, Царь Иудейский". Эту надпись читали многие из Иудеев, <…> и написано было по-еврейски, по-гречески, по-римски» (Ин. 19, 19-21) Далее следовало изложение факта отпадения Римской церкви от чистоты Православия и последующая историософская замена латыни на церковнославянский. Очень отчетливо остался в памяти заключительный вывод той вводной лекции: «Поэтому нам нужно как за последний рубеж держаться за церковнославянский язык нашего православного богослужения». Эта позиция некоторым из нас казалась не бесспорной. Но как мы, первокурсники, только вчера поступившие в семинарию, могли тогда спорить с целым доктором филологических наук?
В представлении нас, первокурсников, профессор Клименко была в семинарии всегда. На всех выпускных виньетках в новейшей истории среди фотографий преподавателей присутствовал и ее портрет. Всегда строгая, внутренне дисциплинированная и молитвенно сосредоточенная – такой была она не только на официальных фото, но и в семинарской аудитории, и в преподавательской. Но в ней удивительным образом сочеталась по слову Псалмопевца «милость и истина, правда и мир» (Пс. 84, 11) Она всегда очень живо рассказывала о процессе возрождения нашей духовной школы, очевидцем и непосредственным участником которого она была.
В 1993 году молодой настоятель Благовещенского монастыря и ректор Нижегородской духовной семинарии игумен Кирилл (Покровский) позвал ее, на тот момент доцента Нижегородского университета им. Лобачевского, преподавать церковнославянский для будущих батюшек. Людмила Павловна не без сомнений и внутреннего трепета приняла это приглашение и стала преподавать. Уважение к отцу, а позже к владыке Кириллу, она пронесла сквозь годы. Часто вспоминала его непосильные труды на посту ректора и бытовую неустроенность первых лет новейшей истории нашей семинарии.
Один раз Людмила Павловна в лицах и достаточно артистично изобразила характерный эпизод тех лет. В том эпизоде отец Кирилл убеждал владыку Николая (Кутепова) в важности духовной школы, необходимости хорошего материально-технического обеспечения и привлечении лучших преподавательских кадров. Всё это вызывало самую искреннюю поддержку правящего архиерея. Но как только отец Кирилл сказал о связанных с этим финансовых затратах, владыка Николай подозвал его к пустому ящику своего письменного стола и сказал коронное: «Видишь, денег у меня нет. Так что давай-ка ты сам занимайся этим важным делом». В изложении Людмилы Павловны это звучало как анекдот, хотя на тот момент отцу Кириллу было явно не до смеха.
- Он на глазах у нас седел - так неожиданно подытожила свою интермедию Людмила Павловна. Помню, сидит в учительской, я спрашиваю: «Что пригорюнились, отец Кирилл?» — «Как не горевать? Февраль-месяц, а картошку съели, капусту съели, свеклу съели. Чем ребят кормить — не знаю…» Жили в тот период трудно, буквально выживали. Но зато какими были наши первые ученики! Вхожу в аудиторию — они молятся. Такая вера была, такое стремление к духовному совершенствованию!
Вере и благоговению семинаристам того поколения можно было учиться не только в храме, но и на лекциях Людмилы Павловны. Ее познания в древних языках не были простой теорией, но всегда сопрягались с глубоким изучением Священного Писания, участием в богослужениях и личной духовной жизнью. Ее весьма значительные ученые регалии совмещались с простой и цельной христианской верой, надеждой и любовью, которые были примером для всех нас – ее учеников и коллег.
Ушла она тихо, похворав и подытожив перед смертью все свои земные дела. Неизменным ее помощником многие годы был наш отец Сергий Ларюшкин. Он и ухаживал за ней в этой последней болезни, ему и выпало понести особые труды в проводах Людмилы Павловны «в путь всея земли».
Отпевали мы Людмилу Павловну в нашем семинарском храме. Тихо, молитвенно и как-то совсем по-домашнему отслужили Литургию. Много раз убеждался, что у Господа не бывает случайностей. В тот день Церковь вспоминала Изнесение Честных древ Животворящего Креста Господня, и за Литургией диакон возгласил положенное по уставу зачало Евангелия. И как некогда на той вводной лекции неожиданно для себя я услышал: "Бе же написано: Иисус Назорянин, царь иудейский. И бе написано еврейски, гречески, римски".
Лично мне это литургийное зачало, прозвучавшее так ко времени и к месту, дало повод для удивления, доброй улыбки, воспоминаний и покаянных мыслей во время последнего целования.
Один наш выпускник в социальных сетях очень лаконично и поэтично откликнулся на кончину Людмилы Павловны: «По кусочкам уходит эпоха…Бессознательно сиротеем». Всё так. Уходят наши профессора и наставники, которые учили нас служить Богу, Церкви и людям. Уходят неожиданно и порой ты не успеваешь сказать, какое важное место они занимали в твоей жизни. Остается беречь оставшихся в живых и дорожить общением с ними. А об усопших будем молить Бога, чтобы Он сподобил их вечности, где уже нет болезней, печали и воздыхания. Нет там и поводов для богословских и лингвистических споров, потому что единственным языком, понятным в вечности, будет язык веры Христовой, надежды и любви. И вся научная, педагогическая и духовная жизнь почившей Людмилы Павловны позволяет сделать вывод, что и этим сакральным языком вечности она владела в совершенстве.
Господи, прими новопреставленную рабу Свою Людмилу в райские обители и сотвори ей вечную память!
иер. ИТ. Журнал "Дамаскин" №3(63) 2023 г.
