Памяти Владыки Иерофея (Соболева). Воспоминания протоиерея Александра Мякинина

Владыка Иерофей остался в моей памяти как удивительно светлый человек, в душе которого до самых последних дней жизни сохранялась какая-то детская простота и искренность.

Впервые я увидел владыку Иерофея в Троице-Сергиевой лавре, куда еще мальчиком приезжал помолиться у мощей преподобного Сергия. Это было в начале 80-х годов. Тогда он имел игуменский сан и нес послушание праздничного канонарха. Торжественно и величественно пел стихиры хор под управлением архимандрита Матфея, позднее в годы учебы в Московской духовной семинарии мне посчастливилось петь в этом хоре. Отец Иерофей в мантии, с книгой в руках, высоким звонким тенором возглашал слова каждой строки стихиры, а хор как бы подхватывал их и пропевал еще раз, облекая в мелодические одежды. Перекличка канонарха и хора создавала удивительную гармонию и была отличительной особенностью монастырского богослужения. В лавре у меня были знакомые насельники и я стоял в Успенском соборе с правой стороны, где молились монахи. На одном из богослужений я подошел к отцу Иерофею под благословение. Он узнав, что я из Горького, попросил передать для одного знакомого священника, который служил в Высоковском храме, настольный церковный календарь. Я с радостью исполнил тогда эту просьбу.

Когда я уже был диаконом и нес послушание в Нижегородской семинарии, а владыка Иерофей был викарным епископом, появилась вакансия преподавателя Священного Писания Ветхого Завета, владыка Николай предложил кандидатуру владыки Иерофея. Он читал лекции студентам третьего курса, ребята его любили, как очень доброго и милостивого преподавателя. Со всеми он был очень приветлив, в нем не наблюдалось никакого высокомерия и надменности. Мне приходилось иногда и служить с владыкой Иерофеем. На богослужении он тоже был всегда очень спокоен и молитвенно сосредоточен. В нем чувствовалась лаврская монашеская закалка.

Вспоминается один забавный эпизод. Это было в конце 90-х, может быть в 97-и или 98-м году. В Выксе у отца Геннадия Колоколова намечалось торжество. Накануне вечером всенощную должен был служить владыка Иерофей, а на другой день на литургию уже приезжал митрополит. Духовенство, среди которого был и я, после вечернего богослужения и трапезы отправлялось по местам размещения на ночлег. В домике рядом с храмом находились покои владыки Иерофея, состоящие из одной комнаты. Коридор выходил в пространное помещение, где по стенам размещались витрины церковного музея со старинными облачениями. В коридоре располагался санузел. Меня было решено уложить на диван в музее. Вечером я вычитывал правило и владыка Иерофей, выходя из своей комнаты в туалет, обратил на меня внимание. После прочтения правила я стал укладываться спать, но никак не мог найти выключатель, чтобы погасить свет в одной из витрин музейных экспозиций. Сколько не старался его обнаружить, выключателя не было. Махнув рукой, улегся спать. Глубокой ночью сквозь сон слышал как владыка Иерофей выходил из своей комнаты. Утром служили торжественную литургию, которую возглавлял митрополит, все было чинно и празднично. Спустя какое-то время один священник рассказал мне о своем разговоре с владыкой Иерофеем. «Знаешь,- говорил он этому батюшке – отец Александр какой молитвенник, я встал ночью, а у него все свет горит. Всю ночь молился». Я весело смеялся, узнав о таком представлении обо мне, благодаря казусу с выключателем.

С тех пор прошли годы, но образ Владыки Иерофея, настоящего монаха и человека Божия сохраняется в сердцах тех, кто его знал и любил.

Протоиерей Александр Мякинин, клирик Нижегородской епархии