Александр Иванович Гурьянов родился в 1904 г. в селе Гагино Нижегородской области в благочестивой православной семье. У его родителей – Ивана Александровича и Александры Николаевны Гурьяновых было шестеро детей. Александр был средним ребенком и единственным сыном, все остальные были девочки – Любовь, Вера, София, Елизавета и Валентина. С детства Александр начал проявлять большой интерес к музыке и искусству. Ему очень хотелось учиться в музыкальной школе и освоить игру на гитаре. Родители не поддерживали его увлечения. Но стремление его было столь сильным, что однажды он тайно убежал из дома в районный центр и просил принять его в музыкальную школу. За это самовольство потом он был наказан отцом, но тяга к музыке у него так и не исчезла.

Советские годы были временем страшных гонений на Церковь и испытаний для христиан. Храмы и святые обители закрывали, епископов и священников бросали в тюрьмы и лагеря, церковное имущество отбирали, насмехались над религией, всячески притесняли верующих, в школах насильственно насаждали атеизм. В таких условиях сохранять веру и воспитывать в христианской традиции своих детей было чрезвычайно сложно.  Гурьяновы оставались ревностными и глубоко верующими людьми. В их доме постоянно собирались близкие им по духу православные братья и сестры  для чтения духовной литературы. Это было выявлено властями и расценено как организованная агитация против советской власти. По доносу соседа отец семейства Гурьяновых был репрессирован. Известно, что он был активным прихожанином храма и занимался иконописью. В то время этого было достаточно, чтобы отправиться надолго в места лишения свободы. Сосед питал надежду, что всю семью Гурьяновых выселят, а ему достанется их дом. Вскоре после ареста Иван Александрович умер в тюрьме.

Александре Николаевне пришлось воспитывать шестерых детей одной. Не имея никакой профессии, она стала заниматься торговлей. При этом ее заботой было не только прокормить своих чад, но и воспитать их в вере и благочестии. Много времени она уделяла молитве и была большой труженицей. При этом семья Гурьяновых жила очень скромно.

Александр, как единственный мужчина в семье, стал искать возможность подрабатывать, чтобы помочь маме и сестрам пережить трудности. В то тяжелое время он так и не смог получить музыкального образования, но усердно занимался самообучением. Некоторое время участвовал в художественной самодеятельности, научился сам играть на гитаре. Бабушка учила Александра чтению Псалтири на церковнославянском языке.

Впоследствии Александр Гурьянов начинает заниматься фотографией и находит для себя работу фотографа в фотоателье. Здесь он знакомится со своей будущей супругой, которая так же увлекалась фотографией – Надеждой Порфирьевной Фадеевой.

Надежда Порфирьевна происходила из верующей многодетной семьи. Ее отец – Порфирий Иванович, был военным в отставке и до революции имел свой небольшой маслобойный завод и чайную. О матери сведений не сохранилось, но известно, что семья Фадеевых была очень гостеприимной и помогала бедным. Александр Иванович и Надежда Порфирьевна принимают решение вступить в брак.

Вскоре начинается Великая Отечественная война и Александра Гурьянова призывают на фронт. Уходя на войну, он оставляет жене запасы фотоматериалов. Надежда продолжает заниматься фотографией. Она ездила в воинские части, которые дислоцировались рядом с городом, фотографировала, ночью проявляла пленки, печатала карточки (так тогда было принято называть фотографии), а рано утром ехала обратно в часть, чтобы их отдать заказчикам, пока часть не перевели в другое место. Солдаты с радостью фотографировались. Всем хотелось послать родным свою карточку на память, ведь каждый знал, что может не вернуться домой. Ей платили за фотографии кто чем мог: местные деревенские жители расплачивались луком, картошкой, а солдаты хлебом, мылом, махоркой. Этим семья Гурьяновых жила всю войну.

Надежда Порфирьевна рассказывала о таком случае. «Как-то раз она возвращалась из-за города из какой-то воинской части, куда отвозила готовые фотографии. С собой везла полмешка «гонорара» - хлеб, табак, мыло картошку. Остановила попутку – грузовик вез капусту в город, водитель разрешил ехать в кузове, прямо среди кочанов. На нее нахлынула тревога: пустая дорога, до города далеко, что будет с детьми, если с ней что-то случится в пути… Она стала молиться и вдруг увидела, что по полю, вдоль которого шла дорога, бегут две маленькие девочки в белых платьях – бегут, вроде бы, как играя в догонялки, но время от времени останавливаются и собирают цветы для венков. Сразу стало как-то спокойнее: ведь если гуляют дети, значит рядом деревня, люди, в случае чего – помогут. Так она всю дорогу, несколько километров ехала, любуясь на детей. На подъезде к городу она сошла с машины – боялась мародеров, которых тогда было немало: прямо на ходу с машин баграми стаскивали груз и, конечно, могли ее покалечить. И только оказавшись в городе и успокоившись, она поняла, что дети не могут бежать по полю несколько километров со скоростью грузовика и при этом останавливаться и собирать цветы. «Это Господь послал ангелов, чтобы меня успокоить», – говорила она.

Александр Иванович служил связистом, воевал на передовой. Во время одного из обстрелов, когда он был в окопе, осколок снаряда пробил железную каску и раздробил ему ушную раковину.  Он горячо молился и с помощью Божией сумел выйти из зоны обстрела. В этом бою его контузило, и последствия травмы Александр ощущал всю жизнь.

Будучи глубоко верующим человеком, он считал, что убивать людей нельзя даже на войне. Он сам рассказывал, что за всю войну не убил ни одного человека. Однажды его послали в разведку, и он буквально лицом к лицу столкнулся с таким же, как он разведчиком-немцем. Преимущество было на его стороне. У Александра Ивановича была возможность застрелить неприятеля. Но, по его словам, он увидел его испуганное лицо и подумал, что у него, скорее всего, тоже дома остались семья и дети, и на фронт он пошел не по своей воле. И он просто отпустил немца.

Александр Иванович вспоминал, что в суровые морозы, когда ему приходилось бывать в окопах в ледяной воде, Господь Бог хранил его: он непрестанно молился. Горячо молились также его родные, особенно духовно близкий его семье монах Почаевской Лавры – иеродиакон Израиль. Своей молитвой и духовной поддержкой он много помогал и Надежде Порфирьевне.

В военной биографии Александра Ивановича был такой случай: взрывом снаряда разорвало телефонный провод. Пятеро связистов, пытавшихся восстановить связь, погибли от пули снайпера, пристрелявшего место вокруг обрыва провода. Дошла очередь до Александра Ивановича – он получил приказ от командира восстановить связь. Дополз с катушкой провода до места обрыва, увидел убитых товарищей. Круча была в яме от разорвавшегося снаряда. Он понял, что если приподнимется над землей, чтобы попасть в воронку, то снайпер его убьет. Тогда он сделал сальто: встал на руки и перекувыркнулся в воронку. В это время разрывная пуля снайпера попала ему в ногу и раздробила кость голени. Несмотря на ранение, ему удалось соединить провода и восстановить связь. В воронке он пролежал до темноты, когда снайпер уже не мог стрелять. А ночью его и убитых товарищей забрали санитары. Александр Ивановича отправили в госпиталь. После ранения его комиссовали, он долго лечился – сначала в лазарете в Кирове, затем жена перевезла его в госпиталь в г. Горький. Поскольку разрывная пуля раздробила кость, и осколки кости врачам пришлось убрать, одна нога у него стала короче.

После выписки из госпиталя Александр Иванович с трудом передвигался на костылях, долго не мог даже выйти из дома. Очевидно, что война оставила у него и глубокие психологические травмы. Он никогда не смотрел фильмы про войну.

Семье Гурьяновых помогало жить скромные доходы от занятия фотографией. Надежда ездила днем по городу и фотографировала, а Александр в это время оставался с детьми, а когда она возвращалась, он проявлял пленки, ретушировал и печатал карточки. Да и вообще, всю войну благодаря фотографии Гурьяновы могли существовать. К тому времени у Александра Ивановича и Надежды Порфирьевны было пятеро детей. Шестой ребенок родился после войны.

Александр Иванович также переплетал книги и пел в церковном хоре Спасо-Преображенского храма слободы Старые Печеры, регентом которого был тогда Коринфский Константин Александрович. Гурьянов стал постепенно осваивать регентское дело, помогать Константину Александровичу, при необходимости заменял его, а после его кончины, в конце 1950-х годов, он сам стал регентом хора. Основным кругом близких людей в то время были: протоиерей Иоанн Фролов, протоиерей Николай Никольский, семья протоиерея Николая Юшкова, отец Алексий Баннов, монахиня Евстолия, Мягков Александр Иванович – регент храма Казанской иконы Божией Матери в селе Рожново, Желязняковы Петр Иванович и Евдокия Ивановна – глубоко верующие люди и многие другие. Старо-Печерскую церковь Гурьяновы посещали всей семьей.

Александр Иванович любил свое служение: много занимался с певчими, добиваясь нужно звучания; сам писал от руки для каждого из них партитуры – каллиграфическим почерком. Причем в то время нотную бумагу не всегда можно было купить, поэтому нередко он сам чертил аккуратно нотный стан и писал ноты. Приходил на службу заранее, сам расставлял ноты, а после службы преодолевал Печерскую лестницу в триста с лишним ступенек почти без остановок. Пение в Печерском храме было всегда молитвенным и красивым. Александр Иванович много ездил по разным городам, храмам Нижегородской епархии: Арефино, Ворсма, Кубинцево, Рожново,  собирал разные песнопения, чтобы разнообразить репертуар своего хора. Когда появились магнитофоны, он ездил по разным храмам, записывал новые распевы, чтобы потом разучивать их со своим хором. В доме у него была физгармонь, на которой он музицировал. Он также коллекционировал пластинки с церковными песнопениями.  

Александр Иванович много внимания уделял молодежи: к нему домой приходили заниматься молодые люди, которые хотели научиться петь и мечтали поступить в семинарию: Владимир Ганин, Александр Мягков (позже стал регентом) и другие ребята. Его активная деятельность привлекла внимание уполномоченного совета по делам религий по Горьковской области. В архивных документах уполномоченного сохранились доклады в Совет по делам религий, где Александр Иванович упоминается, как «излишне» активный церковник, с которым приходится проводить разъяснительную работу.

У Александра Ивановича была удивительная способность петь разными голосами: пока молодые люди разучивали мужские партии, он вел партию сопрано, как он говорил «дискантом», позже стал подключать своих дочерей – они исполняли партию сопрано.

У всех детей Александра Ивановича был хороший слух, и он создал домашний детский хор: дети пели рождественские, пасхальные песнопения, давали концерты перед гостями.

Большое значение в семье придавалось христианскому воспитанию. Александр Иванович один раз в неделю вечером собирал детей и читал им жития святых, причем довольно долго – около часа. Дети обязательно каждое воскресенье ходили в храм. Трое из его сыновей стали священниками, четвертый пел в церковном хоре. Старший сын Александра Ивановича – Анатолий, окончил Московскую духовную семинарию, служил на приходах Нижегородской епархии. Сын Николай – Московскую духовную академию, служил в Москве и четыре года в Русской Духовной миссии в Иерусалиме. Сын Дмитрий окончил также Московскую духовную семинарию и в настоящее время служит священником в селе Рожново, в храме в честь Казанской иконы Пресвятой Богородицы.

Путь в священство у протоиерея Димитрия Гурьянова лежал через музыку. Абсолютный слух и чувство гармонии мальчик унаследовал от отца. С малых лет Александр Иванович водил на клирос сына Диму, который чувствовал себя и на литургии и в музыке как в родной стихии. Неудивительно, что в судьбе мальчика появились музыкальная школа, педагогическое училище и наконец, консерватория и факультет хорового дирижирования. Весь этот путь Дмитрий проделал, чтобы управлять, как его отец, церковным хором. Сама жизнь открывала перед ним большие перспективы: он трудился в консерватории, занимался настройкой рояля и органа. Мог вполне стать хоровым дирижером. Но Господь иначе распорядился его судьбой. Дмитрию уже было 30 лет, когда его пригласил к себе владыка Николай (Кутепов) с предложением принять священный сан. Родные единодушно согласились,  что священство имеет большое значение для всей семьи. Первое время отец Димитрий служил диаконом в Ворсме. Через полтора года он уже был возведен в сан пресвитера и направлен в Троицкий храм поселка Высокова для прохождения сорокоуста, но отслужил всего несколько литургий. В  это время не хватало на приходах священников, поэтому отца Димитрия отпустили в самостоятельное плавание. Первым назначением стал родной храм в Печерской слободе. В Старо-Печерской церкви батюшка прослужил недолго. После владыка Николай благословил отца Димитрия нести послушание в селе Рожново.

Дочь Александра Ивановича, Елена,  вышла замуж за студента Московской семинарии, будущего профессора Московской духовной академии, преподавателя греческого языка Бориса Александровича Нелюбова. Сын Геннадий работал в оперном театре, пел в церковном хоре. Дочь Ирина также пела в хоре у отца. 

Александр Иванович заботился о своих детях даже после того, как они выросли и создали собственные семьи. Если ему встречалась полезная книга, например, по домоводству, кулинарии, народной медицине, т.е. по полезным в хозяйстве вопросам, он покупал каждому по экземпляру. Он любил детей – своих внуков, и они его тоже очень любили. Он мечтал, чтобы внучки избрали бы для себя церковное служение и не ошибся. Елена и Ксения – дочери протоиерея Димитрия Гурьянова, окончили Нижегородское православное женское духовное училище и в настоящее время являются регентами на нижегородских приходах. Обе они – ­­матушки. Елена замужем за протодиаконом Димитрием Исаевым, а Ксения за иереем Алексеем Шестаковым. Сын отца Димитрия Гурьянова – протодиакон Сергий, в 2006 году окончил Нижегородскую духовную семинарию. В настоящее время он служит вторым протодиаконом у митрополита Нижегородского и Арзамасского Георгия (Данилова).

Александр Иванович имел замечательное качество – он был скрупулезным и наблюдательным человеком: если брался за какое-то дело, то изучал его досконально. Например, он сам научился ремонтировать часы, и на фронте, где эта проблема была, очевидно, актуальной, пользовался славой часовых дел мастера. Вообще Александр Иванович был жизнелюбивым человеком, всегда ощущал себя молодым, ходил быстро, даже с тросточкой, всегда имел много планов на будущее, любил посещать святые места: Почаев, Киев, Муром, паломничая со своими друзьями – отцом Иоанном Фроловым и отцом Алексием Банновым.

Последние годы Александр Иванович много трудился, преодолевая свои недуги – болезнь сердца и боли от фронтовой рана ноги.  До самой старости он оставался регентом при Старо-Печерской церкви Нижнего Новгорода. За свои труды на благо Матери Церкви был награжден Архиерейской грамотой архиепископом Нижегородским и Арзамасским Николаем (Кутеповым). Господь послал Александру Ивановичу Гурьянову мирную христианскую кончину на 88 году жизни.

В памяти прихожан Спасо-Преображенской Печерской церкви Александр Иванович Гурьянов останется как удивительно светлый человек, сохранивший в своей жизни искреннюю веру во Христа и явивший верность ему в тяжелые годы гонений на Церковь. Его вера принесла добрые плоды христианской жизни. Она воспринята, как драгоценное духовное сокровище, его детьми и внуками, посвятившими свою жизнь служению Церкви. Он с честью исполнил свой воинский долг и в годы Великой Отечественной войны достойно защищал свое Отечество. Александр Иванович Гурьянов многократно преумножил данный ему Богом музыкальный талант и смог во времена, когда миссионерская деятельность была запрещена, свидетельствовать о Христе через красоту и глубину церковных песнопений, исполняемых его хором с особым благоговением и проникновенностью.

Александр Иванович и Надежда Порфирьевна Гурьяновы похоронены в ограде Казанской церкви села Рожново.

Примечание:

Биография Александра Ивановича Гурьянова составлена по устным воспоминаниям его сына – протоиерея Димитрия Гурьянова, его внучки – Маргариты Борисовны Нелюбовой, а также протоиерея Евгения Юшкова.

Материал подготовлен протоиереем Александром Мякининым и диаконом Никитой Земцовым.